Первый сезон сериала «Одни из нас» (The Last of Us) подошёл к концу. Нил Дракманн и Крейг Мэйзин проделали невообразимую работу, проявив особенную чуткость и внимательность к оригиналу: сериальная адаптация на протяжении всех серий в точности представляла ключевые эпизоды из игры, при этом старательно расширяла контекст жизни постапокалиптического мира визуализацией скрытых в игре нюансов. Однако по итогу бдительность к оригиналу стала удушающей петлёй завершающей сезон серий. Рассказываем, удалось ли авторам из неё выбраться.
Осторожно, дальше спойлеры!
Чудо рождения
О грандиозно проделанной работе по адаптации игры авторы заявляют в самой первой сцене, которая раскрывает причины иммунитета главной героини к вирусу кордицепса. При рождении Элли, она и её мать, Анна, были заражены. Женщина перерезала пуповину уже после укуса и далее передала иммунитет новорожденной девочке вместе с материнским молоком. Метафорой заражения становится изображённое на стене дерево, которое корнями устремляется к голове матери (в дальнейшем, мы узнаем, что кордицепс поразил именно мозг Элли).
Сцена рождения показана в особенном эмоциональном тоне. Анна пробирается через леса к безопасному укрытию, но её настигает заражённый и успевает оставить на теле укус прежде, чем женщина вонзит ему смертельный клинок. Борьба Анны с монстром в разгар родов символично демонстрирует неприспособленность этого полумёртвого человеческого мира к новой жизни — рождение в окружении грязной заброшки это подтверждает. Но Элли – действительное чудо, что подчёркивает сцена её обнаружения командой Марлин (Мэрли Дэндридж). В полной темноте луч фонаря в руках повстанки-Светлячка разглядывает укус на бедре Энн и с трепетом диагностирует одновременный ужас и красоту события рождения. Анна отдаёт дочь Марлин, вымаливая у неё обещание беречь девочку, и просит себя убить.
Интересно, что Анну сыграла Эшли Джонсон – актриса, исполнившая роль Элли в оригинальной игре.
Почти у цели
Эмоционально сцена родов отлично накладывается на следующий крупный план лица Элли, задумчиво и тихо, смотрящей в никуда. Сейчас она и Джоэл как никогда близки к заветной цели – они добрались до Солт-Лейк-Сити, Светлячки где-то рядом, а значит, миссия почти выполнена. В этом эпизоде Элли полна решимости помочь Светлячкам и миру в создании вакцины, чего бы это не стоило. Но всё же героиня словно замирает, не то в страхе, не то в попытке смириться со своей судьбой. В мыслях она оглядывает весь пройденный путь: вспоминает всех своих любимых и близких людей и аккумулирует свой траур по ним в молчании.
Джоэл, напротив, как никогда прежде открыт и разговорчив. За время пути он сильно привязался к девочке: он больше не отыгрывает роль сурового и молчаливого спутника чудо-ребёнка, а становится заботливым отцом, другом, готовым на всё ради сохранения единственного, что у него осталось. Он просит Элли всё бросить и вернуться назад в Джексон: к Томми, к оазису жизни. Он предчувствует, что за созданием вакцины может скрываться неотвратимое. Но девочка непреклонна.
Оглядывая город, герои карабкаются по заброшенным зданиям, поднимаясь с одного этажа на другой с помощью стремянок – важного элемента из игры. Встречают сбежавших из зоопарка жирафов и старый лагерь в центре города. Там Джоэл признаётся Элли в самом сокровенном: после смерти дочери, Сары, он хотел покончить с собой, но в последний момент его рука дрогнула. Элли в ответ произносит утешительное: «Время лечит все раны», но для Джоэла «время не причём», причём лишь возвращение отцовского чувства, заставляющего его с горящими глазами убивать всех, кто покушается на жизнь последнего важного ему человека на Земле – Элли.
Серия шаг в шаг повторяет за финалом первой части игры, вплоть до полного цитирования диалогов и монтажных решений. Это может смазать впечатления от просмотра, потому что не предлагает посвящённому зрителю ничего нового.
Однако следует признать, что лучше финала игры, пожалуй, уже ничего не придумать, а серии всё же удаётся удачно перенести эмоциональность развязки игры на поверхность другого медиума, добавив парочку интересных деталей.
Жестокая расправа ради любви
И так, по сюжету герои Беллы Рамзи и Педро Паскаля попадаются в руки к Светлячкам, но весьма грязным способом: те вырубают Элли и Джоэла с помощью взрыва гранаты. Джоэл просыпается на кушетке и перед его глазами Марлин. Женщина объясняет герою причины иммунитета Элли к опасному вирусу, без сомнений выкладывает все карты на стол: вирус кордицепса живёт в теле Элли с рождения. Чтобы создать вакцину необходимо исследовать механизмы подавления активности вируса, а для этого им придётся извлечь гриб, проросший корнями в мозг Элли, и провести над ним опыты.
Для Джоэла такой исход невообразим. Он решается на радикальный шаг: как и в игре, он выхватывает оружие у одного из силовиков Светлячков и начинает убивать всех присутствующих. Но если в игре противостоянием управлял игрок, полностью погрузившийся в перспективу Джоэла, то в сериале тональность этой сцены получилась совершенно иной, пускай не менее глубокой и пронзительной.
Теперь мы наблюдаем за происходящим с позиции зрителя-вуайёра, а не активного участника. С такой точки зрения Джоэл предстаёт перед нами как безумец. И эту мысль поддерживает стилистическое решение.
Музыка задаёт сцене трагическое настроение, постепенно наращивая магнитиду. Под низкие вибрации встраивается музыкальный лейтмотив сериала, транспонированный на несколько тонов вниз. Под нарастающий саундтрек изображение словно замедляется, вторя динамике выжидания и стелс-режима, присущих игре.
Хладнокровно, но с горячим сердцем, Джоэл сосредотачивает всю свою любовь и жестокость на кончике оружия, из которого стремительно вылетают пули, без осечки врезающиеся в тела охранников.
Важное эстетическое отличие от игры заключается и в работе камеры – она здесь одновременно объективна и очень чувствительна. Камера сочувствующе берёт крупным планом повисшее в глазах Джоэла отчаяние, а общими планами она с сожалением оглядывает разбросанные по зданию больницы трупы, на мгновение останавливаясь на каждом из них. Такова цена жизни одного любимого человека — усеянная смертями десятков других. Дым от перестрелки заполняет коридоры, сквозь них Джоэл пробирается к хирургическому отделению и едва успевает к началу процедуры извлечения мозга. Быстрым выстрелом в голову хирургу, ему удаётся остановить смерть Элли и забрать девочку «домой».
Но сердце героини разбито: весь путь и все страдания оказались напрасны. Её разочарование не оставляет Джоэлу выбора: герою приходится соврать. Мотивация Джоэла ясна: для него мир, остатки человечества – грязны и порочны, создание вакцины привело бы к дальнейшей эскалации противостояния и не смогло бы ничего поменять или подарить миру надежду. Человечество за годы эпидемии прошло через невообразимые боль и ужас.
Миру уже невозможно повернуть время вспять и излечиться от главной эпидемии – травмированного реальностью сознания, которое будет характеризовать человечество не одно поколение вперёд.
Вердикт: 10/10. Один из лучших сериалов последнего времени
Сериал «Одни из нас» – пример потрясающей адаптации, которая одинаково не равнодушна как к знакомым с лором игры зрителям, так и новичкам. Нил Дракманн и Крейг Мэйзин смогли уложить в девять эпизодов целый сюжет игры, а заодно привнести важные для постижения истории и погружения в её эмоциональность элементы. Как проникновенная история Билла в третьем эпизоде, детский сад коммуны Иша или попытка Элли излечить мальчика Сэма после укуса в пятой серии, а также открывающая сериал предыстория начала эпидемии и ужас женщины-миколога, которая просит спустить на город бомбы во втором эпизоде. Добавило понимания контекста и появление новых персонажей, например, предводительницы повстанцев Кэтрин, или освежение образов знакомых по игре злодеев, как превращение лидера каннибалов Дэвида в священника-культиста.
Сценаристы также выбрали интересную стратегию, которой не было в игре: они дают равнозначные мотивации как протагонистам, так и противостоящим им злодеям. Но в череде насилия, творимых «добрыми» и «злыми» героями на равных, авторы шоу без сомнений занимают единственную правильную сторону.
Несмотря на достойное расширение вселенной «Одни из нас», последние несколько серий слишком вплотную подошли к оригинальному материалу, переложив ответственность за новизну на плечи актёрского дуэта Педро Паскаля и Беллы Рамзи. Им удалось удачно интерпретировать игровых персонажей. Паскаль представил Джоэла весьма амбивалентно, он совместил в своём герое нежность, боль, слабость и испуганность с хладнокровием, силой и жестокостью. Элли в исполнении Рамзи получилась не менее аутентичной: смелая и преданная девчонка, способная не только шутить анекдотами из книжки, но и рисковать ради любимых, а также зверски устранять противников.
В их эмоции, слова начинаешь верить, и совершенно забываешь, что перед глазами адаптация видеоигры, а не отдельное цельное произведение, если не настоящая реальность.
Проблемой сериала, которую отмечают многие зрители, заключается в пропуске важных динамичных эпизодов, связанных с кордицепсом. Заражённые – уж слишком редкие гости для постапокалиптического повествования. Даже в сцене встречи Элли с Дэвидом, монстры отступили, чтобы случайно не затмить чокнутость главного зла – лидера каннибалов. В то же время отсутствие кордицепсных созданий в большинстве серий дало больше возможностей авторам для наращивания реализма, что позволило сделать сериал более резонирующим и созвучным с действительностью, отчасти более политичным.
Финальная серия перечислила все заслуги авторов на поприще кинематографической адаптации, а сценарий смог продемонстрировать заключительный этап в трансформации героев: они прошли долгий путь, пробираясь сквозь ад, сквозь орды заражённых, как кордицепсом, так и безумными идеями, людей. Они сильно изменились и готовы открыть новую главу. А нам остаётся только ждать нового сезона.
Источник: © Канобу
|
